День не задался с самого начала - с рассвета, который Ланге встретила уже в пути, после ночи у тёплого бока поваленного дерева отправляясь на поиски раннего завтрака. Или, если точнее, позднего ужина и ещё более позднего обеда. Путались в лапах травы, щекотали колосками поджарое брюхо, тут же вымокшее в росе и взъерошившееся иглами влажной шерсти. Спадал туман, обнажая разлапистые коряги в низинах и мелких овражках, а заодно и запахи - мокрая земля забивала нос терпким тяжелым ароматом перегноя, не давая толком различить ни зверья, ни тонкого птичьего духа. Рыскать пришлось недолго, снятый с лёжки заяц пугливо прижался к земле, скрестив уши, плотно прилегающие к голове и задевающие кончиками спину, дёрнулся, и - рванул с места, петляя, теряясь в кустарнике и травяной поросли. После полусотни длинных стелющихся прыжков погони, выдохшись и безнадежно отстав, агнец решила поискать более сговорчивое главное блюдо. Не тут то было - ушёл из-под носа и второй, ошалевший от такого внимания, заяц, упорхнул, издевательски курлыкнув и не дождавшись прихлопнувшей лапы, серый дрозд, а мышковать, как плутоватой лисе, Лэни претило. Оставалось или сесть на вынужденную диету, или пытать счастья дальше, несмотря на упадочный настрой и вялую усталость.
Рыжая тень мелькала то справа, то слева от узкой просеки-тропки, стоптанной в пыль и явственно отдающей на запах дичью. Дичью крупной, не чета упущенным на утренней зорьке длинноухим пёстрым грызунам - на серой почве проступали отпечатки массивных копыт внешне нескладного могучего лося, чуть подальше - оленьи, а вот и вовсе шерстяная метка на древесном стволе, о который потерся боком лесной исполин. Если пройти к югу, водились в этих местах и кабарги - Лэни хорошо помнила, как однажды шла по следам крупного их стада, в конце-концов так и не решившись напасть даже на детёныша. Мало ли что от них, клыкастых можно ожидать...
Заслышав треск  сминаемого подлеска вдалеке, агнец встрепенулась - может, хоть на этот раз удача повернется не тылом, а более пристойной стороной? Тропа была узкой, в пару волчьих шагов, по обеим сторонам - густой лес, где, в паре десятков метров от просеки, можно было залечь, выслеживая дичь. Хотя, вопрос стоял один, чей запах донесет до волчицы ветер. Крупного зверя она сама обойдет стороной, не желая пасть смертью храбрых от раскроенного ударом копыта черепа, а если детеныш или больной зверь.. что ж, попытаем счастья.

Пока Лэни самым неосмотрительным образом воздвиглась миниатюрной копией колосса родосского у самой излучины тропы, вильнувшей в том месте вправо, к илистому берегу, решая, стоит ли игра свеч, а охота риска, её персона уже успела привлечь ненужное количество внимания. Ещё бы - агнец мысленно беззлобно упрекнула себя неласковым словом за роковую невнимательность - рыжая шкура контрастом выделяется на фоне сочной зелени подлеска, слепец не заметит. Кстати о слепцах. На хруст сминаемой ветоши волчица чуть неловко, путаясь в высоких стеблях, повенулась, наклонила голову набок, скупым взглядом оценивая пришельца. Дружелюбно дёрнула хвостом, выказывая положенную меру приветливости; приближающийся хищник был белошкурым, тонкокостным, не намного выше неё - внутренний голос тут же ехидно шепнул, что, вероятно, охотник он с подобным набором качеств не лучше самой Ланге. Впрочем, новоявленный знакомец соизволил достаточно вежливо начать беседу, грех не ответить тем же.
- Вполне добрый. Лэни.
А мысли тем временем были далеки от церемонных расшаркиваний - сливаясь воедино, подталкивали волчицу к извлечению из случайной встречи как можно большей выгоды. Например, почему бы не уговорить белого на совместную охоту? Нападет одна - шансы на удачный исход стремятся к нулю, а вдвоем уломать упрямую дичь послужить во благо сохранения волчьей популяции в этих землях куда легче. Ланге кивнула в сторону просеки, вытоптанной массивным копыным зверем:
- Подсобите с охотой? В одиночку, боюсь, сама стану ужином особо несговорчивого оленя.